деньги, но высшего образования и прочих атрибутов среднего класса у них не было. Немало укоренившихся, состоявшихся профессионально мигрантов можно было встретить на различных культурных мероприятиях – фестивалях русской культуры, театральных гастролях и концертах известных певцов.

Потом у меня была непродолжительная работа в джентльменском клубе, где я встретила представителей высшего и высшего среднего класса, британских нуворишей, сделавших деньги в финансовом секторе, и настоящих английских лордов. Лорды не делились со мной своими взглядами на жизнь, и я наблюдала их жизнь, вернее, часть их жизни как сериал про старую добрую Англию. Тогда я сильно переживала, что уровень моего английского недостаточно хорош, чтобы беседовать с лордами, возможно, если бы я меньше переживала, у меня была бы целая книжка о жизни богатых и титулованных британцев. Может быть, почтенные джентльмены не стали бы откровенничать в разговорах с русской девушкой, но мой напарник-англичанин, словоохотливый юркий мужчина пятидесяти лет, бармен по призванию, знал о них решительно всё. Ежедневно он являлся на кухню с порцией последних сплетен и новостей, и, опять же, если бы я была в состоянии лучше понимать его манчестерский выговор, могла бы писать книгу с его слов. Но одно я усвоила точно: несмотря на то, что британские аристократы не откажутся поговорить о жизни с официантом в клубе, подобное общение и тем более дружба людей из разных миров за пределами клуба невозможны в принципе. Люди из высшего общества могут быть бесконечно вежливы и благосклонны к обслуживающему персоналу, но понимание, кто свой и кто чужой, у них врождённое. Особенно учитывая, что даже членом подобного клуба можно стать по рекомендации другого члена со стажем, а добропорядочные джентльмены не будут рекомендовать кого попало. Репутация превыше всего.

Потом я переместилась в головной офис крупнейшего туроператора, где как раз трудились выходцы из британского рабочего класса, которые за много лет работы в компании достигли среднего и высшего менеджерского уровня и, по своей должности и доходам, могли бы претендовать на статус среднего класса. Но отсутствие образования и определённых социально-культурных привычек (вроде походов по театрам, галереям и филармониям) навсегда закрепили их в верхушке рабочего сословия или в самом низу среднего. Социальная мобильность в Англии имеет свои ограничения: средний класс, при всей вежливости, образованности и относительной широте взглядов, тоже не допустит чужаков в свою среду. Женщина может пройти курсы управленцев, стать директором отдела и зарабатывать семьдесят тысяч фунтов в год, но её окружение, её манеры, привычки и, в конце концов, выговор будут неизбежно выдавать в ней представительницу рабочего сословия. Она может купить дом в районе среднего класса и отдать детей в хорошую школу, но при первом же знакомстве с соседями выяснится, что она ходила не в ту школу, читает не те книги и отдыхает не в тех странах.

Есть шутливое наблюдение о том, что класс человека можно определить по супермаркету, в котором он закупает продукты. А известная антрополог и писательница Кейт Фокс разделяет людей на классы исходя из того, какие товары они покупают в магазине «Marks and Spencer», что тоже можно было бы считать шуткой, если бы не серьёзное исследование, которое стоит за этим заявлением. Но магазин, как дом и школу для детей, можно поменять в результате увеличения дохода. А вот привычку называть общественный туалет «toilet» вместо «loo», «lavatory», «ladies room/powder room» или даже «bathroom» и использовать другие разоблачительные словечки так просто не изменишь (можно сравнить с разной стилистической окраской слов «туалет», «сортир» и «уборная» в русском языке, но англичане делают заключение не об уместности того или иного слова, а о происхождении собеседника, может быть, как если бы мы обратили внимания на какие-то диалектные словечки в речи человека, молодёжный сленг или тюремный жаргон. Попробуйте перестать употреблять в речи какое-нибудь распространённое слово вроде «спасибо» и каждый раз заменять его на «благодарю» или говорить «будьте добры» вместо «пожалуйста», «прошу прощения» вместо «извините» – три раза скажете, а на четвёртый забудете!). Не говоря уже о характерном произношении, которое вообще не меняется в течение жизни. Иногда англичане отдают своих детей в частные школы, чтобы они там научились «правильному» произношению, которое в дальнейшем откроет для них многие двери. Преподавателю без такого произношения будет достаточно сложно устроиться в столь престижное учебное заведение, разве что он иностранец и преподаёт иностранный язык.

Начав преподавать русский язык в Лондоне, я вернулась в привычное учительское окружение, которое наполовину состояло из жён английских мужей, а наполовину из девушек-«достигаторов» вроде меня, которые в одиночку обустроились в чужой стране, получили английское образование и пробились на местный рынок труда, закрытый для новичков. Подруги мои тоже стали формироваться из этого контингента – в основном, жёны англичан и других иностранцев, которые, подобно мне, заняли позицию меж двух миров. Так родилась эта книга, равно как и предыдущая «Русское время в Лондоне».

Как я поняла из объяснений моей английской знакомой, упомянутой в начале статьи, если бы мне довелось жить и трудиться среди представителей британского рабочего класса, я бы убедилась, что там полно девушек, которые вкладываются в свою внешность в расчёте на успешное замужество и вовсе не стремятся обеспечивать себя сами, мужчин, которые готовы брать кредиты на дорогие машины, чтобы выглядеть круто, женщин, которые не хотят заниматься карьерой и предпочли бы семейную жизнь. А также мальчиков, которые мечтают стать известными футболистами, потому что это огромные деньги и слава. Девочек, которые мечтают стать жёнами футболистов по той же причине. Они, подобно российским собратьям, читают гламурные журналы о красивой жизни и смотрят сериалы про богатых, которые тоже плачут. Хотя тут надо оговориться: британский рабочий класс любит сериалы про себя – им гораздо интереснее происходящее в домах соседей, чем жизнь людей более высокого достатка. Поэтому герои популярных британских сериалов – как раз представители рабочего класса. Мыльная опера «Улица Коронации» (Coronation street) не сходит с экранов с 1960 года.

В числе кумиров «простых британцев» числятся голливудские звёзды и местные «селебрити», они тратят крупные суммы денег в салонах красоты и пабах, магазинах одежды и обуви, а также на статусные предметы, позволяющие им выглядеть круто перед соседями и друзьями. Также они любят наблюдать за жизнью аристократов и представителей королевской семьи, и как раз эти люди являются самыми горячими сторонниками, даже фанатами института монархии. Средний класс к монархии зачастую относится скептически, как к дорогому и бессмысленному социальному рудименту.

Многие заявляют, что в современной Британии больше не существует разделения людей на классы, на самом деле классовая структура общества до сих пор процветает, хоть и в несколько изменённой форме. Классов стало больше, и границы между ними размыты, а социальная мобильность, характерная для современного общества, позволяет британцам перемещаться на ступень выше в течение одного поколения. Например, получение высшего образования и профессиональная деятельность в качестве учителя, юриста или врача делает выходца из рабочего класса представителем среднего сословия, равно как и вступление в брак с представителем более высокого класса поднимает человека на ступень выше.

Последнее хоть и является скоростным социальным лифтом, но, в отличие от образования, не предполагает смены привычек и интересов такого «карьериста», что, в свою очередь, ещё долго делает его чужаком в новом окружении. По этой причине подобные мезальянсы достаточно редки в Англии. Если в России обеспеченный мужчина женится на бедной девушке, то зачастую глобальная разница между ними заключается в количестве денег, а не в жизненных ценностях. В Англии же трудно представить себе, что представитель образованного среднего класса свяжет свою жизнь с официанткой, и уж тем более ожидать, что это сделает человек из высшего общества.

Писатель и сценарист Джулиан Феллоуз, создатель сериала «Аббатство Даунтон», посвятил феномену социальной мобильности многие свои произведения. Так, в недавнем сериале «Белгравия», поставленном на основе одноименного романа, он выводит в качестве героя успешного дельца девятнадцатого века, который всю жизнь стремился пробиться в высшие круги английского общества, но несмотря на свои связи и деньги, и спустя тридцать лет выглядит чужаком на ужинах и балах высшего класса. В «Аббатстве Даунтон» события развиваются в начале прогрессивного XX